Такие спектакли называют «тяжелыми», и немалая часть зрителей обходит их стороной из-за сильного эмоционального напряжения, возникающего на сцене и в зале. И всё же театральные постановки, где речь прямо или косвенно идет о геноциде еврейского народа в годы Второй мировой войны, занимают важное место в московском репертуаре. 27 января, в Международный день памяти жертв холокоста, нельзя не вспомнить и о том, как дань памяти погибшим отдает театральная Москва. Подробности — в материале «Известий».
Возвращение Галича
27 января в театре Олега Табакова важная премьера: в репертуар вновь вернется знаменитая «Матросская Тишина» по пьесе Александра Галича — с новыми и старыми исполнителями. Главная сенсация — после долгого (в двадцать лет) перерыва на сцену выйдет народный артист России Владимир Машков, первый исполнитель роли Абрама Шварца, нынешний руководитель «Табакерки». Билеты на несколько ближайших показов давно раскуплены.
У этой пьесы, написанной после войны и затем много раз переделанной, оказалась сложная судьба, которую сам драматург подробно описал в воспоминаниях «Генеральная репетиция», да и в мемуарах других участников постановки о ней сказано немало.
В истории старого еврея-кладовщика из местечка Тульчин и его сына Давида, уехавшего учиться в Москву и ставшего знаменитым скрипачом, недостаточно увидеть лишь вечную проблему отцов и детей, пример слепой, всепрощающей родительской любви, сыновьего эгоизма и искупления. Не менее важна в ней тема холокоста — Абрам Шварц погибнет в гетто в годы оккупации. Пожалуй, самая пронзительная и сильная сцена, когда Абрам привидится своему сыну, умирающему в санитарном эшелоне от полученного на войне ранения...
Предполагалось, что «Матросской Тишиной» вместе с «Вечно живыми» Виктора Розова откроется новый театр — «Современник», который тогда, на момент репетиций, назывался студией Художественного театра. Ставил пьесу Олег Ефремов, а репетировали будущие «современниковские» звезды — Евстигнеев, Кваша, Табаков, Волчек, Иванова. В 1958 году играть готовый уже спектакль им не разрешили. «Никто из нас — ни я, ни студийцы — не могли понять, за что, по каким причинам наложен запрет на эту почти наивно-патриотическую пьесу, — писал Галич. — В ней никто не разоблачался, не бичевались никакие пороки, совсем напротив: она прославляла — правда, не партию и правительство, а народ, победивший фашизм и сумевший осознать себя как единое целое».
Причиной стал пресловутый «еврейский вопрос». По мнению партийного руководства, спектакль мог вызвать недовольство как со стороны евреев (старик Шварц и другие жители местечка представлены несколько карикатурно), так и антисемитов.
Настоящая жизнь «Матросской Тишины» началась в 1988 году, когда пьесу поставил Олег Табаков со студентами Школы-студии МХАТ. Это был дипломный спектакль, он шел под вторым названием пьесы — «Моя большая земля». 24-летний Машков сыграл Абрама Шварца, который по возрасту годился ему в дедушки. А затем постановка была перенесена в «Подвал» — так неофициально назывался Театр-студия Олега Табакова на улице Чаплыгина. «Матросскую Тишину» восторженно приняла критика, ее увидела публика нескольких стран — от Молдавии до Японии, ее сыграли в США и, разумеется, в российских городах. «Именно этот спектакль стал нашим гимном, нашей настоящей «Чайкой», открывшей «Подвалу» дорогу на театральный олимп», — считал Олег Табаков.
И вот новый виток — после пяти месяцев репетиций спектакль возродился в недавно построенном для театра Олега Табакова здании на Сухаревской. Первым его увидели журналисты и ученики театрального колледжа. Аплодировали стоя. А после долго не отпускали артистов, расспрашивая их о работе над «Матросской Тишиной». Это актерский спектакль, поставленный в лучших традициях русского психологического театра, где искренность и живое чувство гораздо важнее режиссерских изысков. И команда «Табакерки» — Андрей Смоляков, Яна Сексте, Сергей Беляев, Сергей Угрюмов и другие — играют, не жалея сил и эмоций. Роль талантливого скрипача Давида отлично исполняет 19-летний дебютант Владислав Миллер, которому предстоит всякий раз доказывать, что он не хуже прежних исполнителей этой роли — Александра Марина, Евгения Миронова, Сергея Безрукова, Павла Табакова. По мнению Владимира Машкова, который, несомненно, «первая скрипка» в этом слаженном харизматичном оркестре, «несмотря на то что главные герои умирают, это спектакль про бесконечную жизнь».
Без сантиментов
Другой выдающийся спектакль, где аскетично и несентиментально затронута тема холокоста, уже несколько лет с успехом идет в РАМТе. В 2010 году Миндаугас Карбаускис создал постановку о жизни гетто в Каунасе и о гибели большой еврейской семьи — «Ничья длится мгновение». В основу лег роман литовско-израильского писателя Ицхокаса Мераса, потерявшего родителей в 1943 году. При этом режиссер заявлял, что при всей важности темы геноцида главным для него было показать «выбор между самообманом и сопротивлением».
Главный герой — 17-летний Исаак Липман (Дмитрий Кривощапов) играет не на жизнь, а на смерть шахматную партию с немецким офицером, комендантом гетто (Александр Гришин). Зрители сидят в нескольких шагах от актеров (в их числе — звезды РАМТа Илья Исаев, Дарья Семенова и Нелли Уварова) — прямо на сцене молодежного театра, где установлено несколько рядов амфитеатра, и становятся невольными свидетелями этой игры, где невозможна ничья. «Вечному шаху» Исаак предпочитает победу, которая для него самого — смерть.
Вахтанговцы помнят
Пьеса «Наш класс» поляка Тадеуша Слободзянека не относится к числу хорошо известных в России, поэтому столь важно, что на нее обратил внимание столичный театр, входящий в «высшую лигу», — имени Вахтангова. В 2016 году на Новой сцене Наталья Ковалева поставила со вчерашними студентами, молодым поколением вахтанговцев, имеющую реальных прототипов историю, точнее, истории — про десять одноклассников, юных поляков и евреев из маленького города Едвабне. Когда-то они сидели за одной партой, дружили, влюблялись, ссорились и мирились, не обращая внимания на национальность. Но в 1941 году в городке случился погром, разделивший их на жертв и палачей. Поляки сожгли в овине своих еврейских соседей...
Выделить в этом спектакле кого-то одного было бы несправедливо, не зря же «Наш класс» получил театральную премию за лучший актерский ансамбль, и всё же финальный монолог Максима Севриновского, играющего Абрама Пекаря, который успел до войны эмигрировать в Америку, а значит, избежать участи своих одноклассников, надолго остается в памяти.
«Наш класс» играют второй сезон, а 18 марта в Театре Вахтангова состоится премьера «Дневника Анны Франк». Ставит спектакль Екатерина Симонова. Это инсценировка тех самых известных во всем мире записей, которые два года (с 1942 по 1944 год) вела в период нацистской оккупации Нидерландов еврейская девочка Анна Франк, скрывавшаяся вместе с семьей в тайном убежище в Амстердаме и умершая от тифа в концлагере Берген-Бельзен в возрасте 15 лет. Илья Эренбург писал: «Дневник девочки превратился и в человеческий документ большой значимости, и в обвинительный акт».
Послевоенные драмы
А вот еще два важных спектакля, где затрагивается тема катастрофы. Первый — «Бердичев» по автобиографической пьесе Фридриха Горенштейна, в 2014 году в Театре Маяковского состоялась ее мировая премьера в бережной постановке молодого режиссера Никиты Кобелева.
«Бердичев» уже своим подзаголовком намекает на некую иронию: «драма в 6 эпизодах, 30 годах и 68 скандалах». Действие спектакля-саги, спектакля-притчи начинается в 1945 году, когда ужас войны позади, но пережитая трагедия не отпускает, рана в душе не затягивается. И жизнь продолжается: сестры Злота и Рахиль, две бердичевские тетки, главные героини (их блистательно играют Татьяна Аугшкап и Татьяна Орлова), воспитывают племянника-сироту — будущего писателя, летописца их трудных, нелепых, грубых и нежных дней...
Действие второго спектакля — «Враги. История любви» в театре «Современник» — тоже семейная драма и тоже начинается после окончания войны, в 1946 году, в Нью-Йорке. И здесь, как и в случае с «Бердичевым», в основе — настоящая и горькая литература, роман нобелевского лауреата Исаака Башевиса-Зингера, написанный в 1972 году. Его герои — уцелевшие польские евреи-эмигранты — образуют сложный любовный многоугольник. В главных ролях — Сергей Юшкевич, Евгения Симонова, Чулпан Хаматова и Алена Бабенко (уже ради этих актерских работ стоит сходить в театр).
После премьеры критик Григорий Заславский написал, как беспристрастные критики могут позволить себе далеко не всегда, от первого лица: «Я не люблю спектакли про холокост, про евреев (в них почти всегда нарочитость и, значит, ущербность), а в спектакле Евгения Арье не раз вспоминают про Освенцим, Майданек и другие ужасы нацистской Германии и оккупированной нацистами Польши, а его герои, почти без исключения, евреи, и тем не менее это, по-моему, выдающийся спектакль, вообще — один из лучших среди виденных за несколько последних лет в Москве. Он не про холокост. И — не про евреев».
Про что же тогда? — спросит зритель (хотя, кажется, со времени премьеры в 2011 году этот спектакль посмотрели все театралы, и не по одному разу). Заславский отвечает так: «Это история о том, что счастье — всегда не то, что может показаться и для всех других будет считаться счастьем, героям «Врагов...» спасение из ада не приносит ни счастья, ни... спасения».
Невозможность счастливого финала — особенность почти всех спектаклей о людях, переживших катастрофу и выживших. Бесспорно, эти зрелища не для слабонервных зрителей, даже если перед началом нам, попросив отключить мобильные телефоны, по инерции пожелают «приятного вечера». Приятным он не будет. Но важным и необходимым — точно.
Влад Васюхин, «Известия»
