Но пока о спектакле говорить рано – пьеса еще будет подвержена некоторым редакциям, после чего начнется длинный репетиционный процесс. Однако, после первой читки, прошедшей на Сцене на Сретенке, уже можно сказать, что после премьеры будет о чем порассуждать и поспорить.
Главное действующее лицо – Лев Толстой – вовсе в тексте не появляется, присутствуя лишь в репликах других персонажей, отзывающихся о нем в основном с благоговением или ненавистью. Собственно, именно эти две эмоции чаще всего и вызывает великий русский писатель в российском обществе. Отлученный от православной церкви, признанный пророк и большой чудак, он видится в пьесе глазами самых близких людей – семьи. В первую очередь жены Софьи. Темы измены и покаяния, совести и верности, сладострастия и домостроя – неотъемлемая часть не только его литературных произведений, но и личной жизни. Ивашкявичюс переплел их, создав изощренное по своей тонкости и узорчатости полотно «Русского романа». Персонажи – не только реально существовавшие дети Толстого, но и его собственные герои – часто неразличимо похожи друг на друга.
Пытаться найти верную интонацию для такого сложного материала предстоит не только заслуженным артисткам (в роли Софьи Толстой – Евгения Симонова) и уверенному среднему поколению, но и совсем молодым членам труппы.
Несмотря на то, что по своей «обстановке» пьеса больше похожа на киносценарий, Сергей Бархин сразу увидел в ней пространство для интересного сценографического решения.
Сергей Бархин, художник:
- Ясную Поляну и Хамовники я вижу, но это видят все. А что делают герои – ходят по саду, сидят в доме, ругаются в поле? От этого надо отталкиваться. Надо сделать или удобно, или чтобы совсем раздражать зрителей. Можно ведь хохотать над этими проблемами больше, чем у Мольера… а можно все воспринимать абсолютно серьезно.
- Лев Толстой, пожалуй, самый близкий мне писатель, особенно по своему позднему мировоззрению. Этот человек сам по себе хороший материал для пьесы, потому что он вел насыщенную жизнь. Но невозможно «осмотреть» всего Толстого в одной пьесе, поэтому мы берем только один сегмент, тот, который ему был важен в «Анне Карениной». Я еще использую рассказ «Дьявол», чуть-чуть повесть «Детство». Хотя вообще у Толстого много написано на тему семьи, например, «Крейцерова соната», но в итоге оказалось, что «Анны Карениной» достаточно. Этот роман был автобиографическим, когда писался, а потом стал еще более автобиографическим.
Первое, что привело меня к Толстому – документальный фильм BBC. Потом в процессе работы я прочел все, что о нем написано, а такой литературы страшное количество! Мало того, что он сам оставил очень много, так еще специально ему посвящались дневники, письма, воспоминания. Можно описать его жизнь по минутам, но все равно остаются углы в комнатах Ясной Поляны, которые не были зафиксированы никем. И несмотря на то, что в последние годы Толстой уже был иконой, сохранились парадоксальные, шокирующие факты. Я в связи с ними почти не фантазирую.
«Русский роман» такое вместительное название, ведь у слова «роман» по меньшей мере два значения: роман между людьми и роман как произведение. Все это у нас есть. Сначала пьеса называлась иначе – «Близость Л.Т.», но Карбаускис не одобрил, это слишком интимно, и московский зритель может не пойти на такое. Может быть, и нынешний заголовок – лишь рабочий вариант.
Зоя Бороздинова, «Театрал»
Оригинальный адрес статьи
