“Тысячу лет назад человек был несчастен, потому что не знал, куда себя деть. Шел в церковь, устраивал революции – что-то делал. А сегодня что вы делаете, если вы несчастны? Правильно, идете за покупками”. Эти слова герой пьесы Артура Миллера “Цена”, старик-оценщик Грегори Соломон произносит со сцен мира вот уже сорок пять лет. Пьеса была написана в 1968 году. А вскоре уже шла и у нас – блистательный спектакль Георгия Товстоногова и Розы Сироты в БДТ вошел в историю российского театра. Но понять по-настоящему смысл сказанного Соломоном наш соотечественник может только теперь.
Одно из главных впечатлений от спектакля режиссера Леонида Хейфеца “Цена”, поставленного на малой сцене московского Театра имени Вл. Маяковского, это молодежь в зале, жадно впитывающая миллеровский текст и живо на него реагирующая. Старая американская пьеса прицельно попадает в современную российскую жизнь, ибо слово “цена” стало в ней ключевым в своем буквальном значении. Еще одно сильное впечатление – Ефим Байковский в роли Соломона. Работ такой глубины и одновременно импровизационной легкости, такого чистого стиля и одновременно человеческого масштаба давно не доводилось видеть.
Байковский играет своего оценщика, этого Агасфера купли-продажи, плута и философа с той высокой степенью присвоения характера и образа мыслей, благодаря которой его пребывание на сцене незаметно выходит за границы удачно сыгранной роли. У него есть и акварельно намеченный еврейский акцент, и комичная стариковская повадка, и соответствующая интонация – всего этого иному хорошему артисту (а Соломона, как правило, играют очень хорошие артисты) было бы вполне достаточно. Но Байковский играет даже не роль, а тему. Не просто показывает класс старой театральной школы, а исповедуется. Он поднимает семейную психологическую драму до притчевой высоты.
В заброшенном доме распродается старая мебель. Полицейский Виктор Франк, пожертвовавший в свое время карьерой ученого ради отца, избавляется от ненужного скарба. Делать он этого не умеет, как вообще не умеет жить с выгодой. Жена Виктора, любящая, но раздраженная постоянными неудачами, явно отчаялась ждать от мужа-лузера прорыва в благополучную жизнь. Появляется брат Виктора Уолтер, успешный врач, который не видит смысла в давней жертве своего родственника – отец был богатым скрягой и вовсе не нуждался в сыновней поддержке. Но сделавший хорошую карьеру Уолтер, в отличие от Виктора, потерпел фиаско на личном фронте. Так в плотной, психологически изощренно прописанной пьесе Миллера понятие “цена” претерпевает головокружительные смысловые аберрации. У всякого человеческого движения обнаруживается своя, не исчисляемая дензнаками стоимость. Купля-продажа мебели, заполнившей все пространство сцены и даже потолок (сценография Владимира Арефьева), прорастает иными смыслами. Оценка стульев и шкафов сменяется попыткой измерить стоимость человеческой жертвы, личного успеха, любви и жизни в целом.
Леонид Хейфец организует из актеров (Виктора играет Александр Андриенко, его жену Эстер – Татьяна Аугшкап, Уолтера – Виктор Запорожский) тонкий, слаженный квартет, где каждый грамотно, точно и деликатно ведет свою партию. На малой сцене Театра имени Вл. Маяковского возникает традиционный психологический театр. Быть может, и не самого блестящего образца, в том смысле, в каком этот вечный метод, несмотря на некоторую его усталость, по-прежнему способен на прорывы и открытия. В “Цене” Хейфеца прорывов нет. Но есть искренне и серьезно рассказанная история, которая волнует современную публику. Есть заново открытый старый актер Ефим Байковский, чей человеческий и актерский калибр и становится той “единственной новостью, которая всегда нова”.
Наталья КАМИНСКАЯ
«Экран и сцена» № 7 за 2013 год.
|