Известный литературовед, писатель, публицист, профессор Евгений Жаринов о спектакле «Любовь по Маркесу»:
Спектакль режиссера Егора Перегудова в театре им. В.Маяковского «Любовь по Маркесу» - это признание в любви не только к классику литературы XX века, но и ко всему направлению в искусстве, известному нам как «магический реализм».
Перед нами не просто спектакль, а умное, глубокое рассуждение на тему быстротекущего времени. Время - зверь страшный. Оно безжалостно к нам. Оно подкрадывается к нам незаметно и похищает самое дорогое - жизнь. Как это у классика: «А мы с тобой вдвоём предполагаем жить И глядь - как раз умрём». Время, яко тать в нощи крадёт всё без остатка, оно безжалостно уничтожает всё, что вам было так дорого.
У Маркеса есть, пожалуй, самый главный его роман - это «Сто лет одиночества». Какое точное название! Какая заявка на очень важную тему: время, как оно переходит в почти вечность, в сто лет, в целый век, и одиночество.
Надо отметить, что Егор Перегудов дерзнул перевести на сцену и этот грандиозный текст. Его роман с Маркесом неслучаен. И вот на сцене театра Маяковского появляется девяностолетний старик (Игорь Костолевский), всего десять лет не хватает ему до отметки 100, до того рубежа, в котором застрял весь латиноамериканский континент, словно по законам теории относительности Эйнштейна, живущий своим ритмом, своим течением времени, в своём безнадёжно искривленном пространстве. И это пространство на сцене прославленного театра представлено в виде постоянно двигающихся жалюзи, неожиданной игры теней света (художник по свету Дамир Исмаилов), под безумные музыкальные ритмы (композиторы Сергей Филиппов, Виолетта Негруца). А как же иначе? Ведь в современном театре, который многое взял из великого кинематографа, драматизм действия раскрывается уже не столько и не только в монологах и репликах, сколько в монтаже звука и изображения, с помощью так называемого внутрикадрового монтажа, напоминающего классическую живопись. Таким образом создаётся иное, внутреннее, психологическое пространство. А иначе нельзя, ведь время, как одна из самых главных тем и творчества Маркеса, и данного спектакля, - это, прежде всего, субъективное восприятие каждого, кто оказался во власти безжалостного Зверя. Время-Зверь и что мы можем противопоставить ему? Получается, по Маркесу, что только Любовь! Ибо, как сказано у великого Данте: именно Она, Любовь, движет всеми небесными светилами. Неподготовленного, но морализирующего зрителя может шокировать, что девяностолетний старик в день своего катастрофического юбилея, когда Время уже готово безжалостно пожрать его, обращается к своей старой знакомой, содержательнице публичного дома Росе Кабаркас (Ольга Прокофьева), с просьбой найти ему в этот страшный день лучшую проститутку, молодую, красивую, безумную, демоническую, иными словами, почти ребёнка, то есть настоящую нимфетку, согласно В.Набокову.
У Маркеса это Дельгадина (актриса Дарья Хорошилова). И этот демон, подобно проводнику душ умерших в Аид, должна отправить старого сатира на тот Свет. И в момент близости начинают свой безумный танец ожившие ширмы жалюзи под музыку, под кинематографический саундтрек. «Каждый понимает всё в меру своей испорченности», - сказал как-то Козьма Прутков. И недалёкий зритель здесь проглотит наживку. Но только не надо забывать, что девяностолетний старик уже ни на что не способен. Поэтому на сцене и появляется постоянно вторая мужская фигура (Евгений Парамонов), фигура таксиста с кривым шприцем на заправке. Бензин слабой струёй журчит в такт музыке. Это и есть уставший от времени фалос героя. Все радости тела пожрало безжалостное Время. И лежит в белых простынях уставшее Чудо. Это Чудо весь день пришивало какие-то пуговицы. А теперь просто лежит в постели, словно тело это, молодое, красивое, сама Душа сбросила, как сбрасывают платье после утомительного дня. И теперь в обычной работнице швейной фабрики открывается иная её сущность. И происходит, согласно всем законам «магического реализма», переход из мира видимого, похотливого, пошлого, в мир невидимый, в мир Любви, которой подчиняется даже движение звёзд. И в одну из таких встреч с Чудом начнётся самый настоящий ураган. И этот трагический циклон в душе главного героя переродит его, подарит творчество. Его заметки о любви, любви платонической, взорвут весь городок, потому что захотят люди хоть чуть-чуть погреться у этого пламени. И пламя ворвётся на сцену в виде игры света и тени под сумасшедшую музыку, стилизованную под латиноамериканские ритмы.
И герою будут даны ещё десять лет недостающие до этой самой сотни. А после Ста жизнь только начинается, потому что смерть - это всего лишь продолжение Жизни, Жизни вечной в твоих листках, в твоих газетных заметках о Любви, ибо Любовь, как Бог, всюду...
