Пресса
29 Июня 2016

Михаил Филиппов: «Я человек ленивый»



Народный артист России о спектакле, сыгранном на фестивале «Академия», и о своем творчестве.

Непохожий на Канта

– Михаил Иванович, вы сыграли заглавную роль в спектакле «Кант» Театра им. Вл. Маяковского. Три часа герои на глазах у зрителей ведут застольную беседу. Нет персонажей главных и второстепенных, все постоянно на сцене. Трудный для актеров спектакль?

– Очень ответственный. Здесь, как ни в каком другом спектакле, важно быть в каждом из собеседников, ловить реакцию. Я своих коллег даже партнерами не могу назвать – именно собеседниками.

– После спектакля на творческой встрече зрители высказывали разные мнения на тему, о чем этот спектакль. А что вы скажете?

– Это сказка для взрослых. С чудесами. Там есть много сказочных примет. Начинается со слова: «Однажды». Три персонажа носят имя Иоганн, кто из них Иоганн-дурак – каждому вольно догадаться самому. Три раза кричит петух, исчезающий с последним криком. Сказка! Благодарить за нее нужно не актеров, а драматурга Марюса Ивашкявичюса и режиссера Миндаугаса Карбаускиса – этих двух застенчивых литовцев. За Ивашкявичюса стоит порадоваться, что его пьесы сейчас активно ставят в России, ближнем и дальнем зарубежье. Он еще по числу спектаклей не догнал Александра Марданя, которого ставят везде, но уже вышел на просторы.

– Зрители, не читавшие Канта, будут судить об этом немецком философе, жившем 200 лет назад, по герою, которого вы сыграли.

– Не думаю, что это будет правильно. Я, кстати, тоже Канта не читал, но мне давно известны его слова: «Чем больше я живу, тем больше поражаюсь двум вещам: нравственному закону внутри нас и звездному небу над нами». Так мог сказать большой поэт. А как распоряжается наша сегодняшняя жизнь судьбой Канта, тоже удивительно. Философ всю жизнь прожил в Кенигсберге, я не могу понять, почему город сегодня называется Калининградом, а не Кантбергом или Кантбургом. Недели полторы назад смотрю телесюжет: кто-то написал в Калининграде на заборе: «Кант – лох», и весь город лихорадило от возмущения. Кант бы, наверное, очень удивился, что нынче он исполняет роль Гименея у себя на родине. Там, как во многих городах, где некуда привезти новобрачных, женихи с невестами приезжают на могилу. Могилу Канта. Это обретение философом новой роли – забавно. Но хорошо, что Кант воспринимается людьми не застегнутым на все пуговицы, как мы любим обряжать классиков. Есть знаменитая фотография Эйнштейна с высунутым языком. Если поискать, может быть, найдутся такие же фотографии Толстого, Чехова…

– Вы, кроме Канта, играли и других исторических персонажей: Наполеона, Чаадаева. И ни на кого из них не похожи. Внешнее сходство не важно?

– Для меня – нет. Раз режиссеры выбирали на эти роли меня, значит, и их внешнее сходство не волновало.

Актер – тот, кого Бог поцеловал в макушку

– Михаил Иванович, вы окончили четыре курса филологического факультета МГУ. Это значит, прочли и сдали курсы русской и зарубежной литературы, получили гуманитарное образование, что нечасто встречается в актерской среде. Это пригодилось в профессии?

 – Мне кажется, меня приняли в МГУ из милосердия. И, уверяю вас, я не был украшением Московского университета. После первого курса я сбился на театральную стезю. Перешел дорожку, которая отделяла старые учебные корпуса университета на Моховой от Дворца культуры гуманитарных факультетов (там сейчас церковь Св. Татианы). Стал заниматься в театральной студии и учебу забросил.

– Почему театр предпочли филологии?

– Я просто послушался совета родителей, царствие им небесное. Я с детства мечтал об актерстве. Мечтал быть артистом кукольного театра. Так что в определенном смысле мечта моя не осуществилась.

– Родители были связаны с театром?

– Никоим образом. Они гуманитарии. Папа был дипломатом, сестра – филолог. В семье всегда много читали.

– Но актеру важно быть начитанным, интеллектуальным человеком? Или таланта достаточно?

– Актера, если он настоящий актер, должен Бог поцеловать в макушку. А образован ли он, читает или нет – это не имеет никакого значения.

– Как вы сразу после учебы в ГИТИСе попали в Театр им. Вл. Маяковского – один из лучших театров страны?

– На каком-то из показов ГИТИСа меня приметил Андрей Гончаров, и он меня пригласил.

– Театр им. Вл. Маяковского в разные годы приезжал в Омск с большими гастролями. В течение месяца спектакли шли на самых вместительных площадках города. Омичи помнят великолепные, интеллектуальные спектакли «Бег», «Беседы с Сократом»… Залы на 1200 мест были заполнены до отказа.

– Это был период Андрея Гончарова. Он никогда не позволял себе ничего, что называется дурновкусием. Ему, конечно, в то время приходилось ставить спектакли, которые не хотелось ставить. Например, на производственные темы. Но, ничего не поделаешь, требовали.

– Но и после Гончарова Театр им. Вл. Маяковского во все тяжкие не бросался…

– Это правда.

– В чем же феномен вашего театра? В том, что во главе – талантливый режиссер и артисты, которые могут сыграть все?

– Я бы очень осторожно обращался с этими словами: «Актер, который может сыграть все». Я мало знаю таких актеров. А о театре. И у нас был застой. А сегодня после ряда лет застоя Театр Маяковского переживает возрождение. В театр пришла культура. Этот новый для театра период, который нам, может быть, еще не совсем возможно осознать. Мне, во всяком случае, еще не совсем понятно, что это за время для театра. Но работать очень интересно.

– Вы всю жизнь работаете в одном театре. Судьба такая? Счастье?

– Лень. Я человек ленивый. Врастаю в ситуацию, лень куда-то рваться. Это не мешает мне последние лет 20 – 25 свободно «трещать крыльями» – я работаю и в антрепризах, и в других театрах. Сейчас у меня три спектакля в театре «Эрмитаж» у моего друга Михаила Левитина. Но трудовая книжка лежит здесь.

Последняя беседа с Натальей Гундаревой

– Вам довелось работать с талантливыми режиссерами. Среди них Питер Штайн, Петр Фоменко. Вы избалованы высокой режиссурой?

– Не то что избалован. Я пригодился на театре довольно поздно, после 40 лет. А до этого возраста как-то мало был нужен в театре. Да, я работал у Штайна в спектакле «Гамлет», играл Полония. Работал с Петром Фоменко, которого я очень люблю, и которого мне сегодня страшно не хватает. Я был занят у него в двух работах – в «Плодах просвещения» и в спектакле «Дело» Сухово-Кобылина, который, к сожалению, не увидел свет, его закрыли. Талантливый режиссер – счастье для актера.

– Всенародно любимыми артисты становятся благодаря кино. У вас много киноролей, но запомнились вы благодаря участию в сериале «Петербургские тайны». Работа в кино важна для вас?

– С кино я на «вы», фильмов много, ролей нет. Да, «Петербургские тайны» – одна из самых больших работ. Еще «Небеса обетованные» Эльдара Рязанова и последний фильм Мотыля «Багровый цвет снегопада». Но это не самая удачная картина Владимира Яковлевича.

– Не было особого желания сниматься или мало предлагали ролей?

– В первые годы желание было, даже страдания были, что не зовут. Но я не был убежден, что и на театре нужен. А пригодился в театре – уже слава Богу!

– В память о вашей жене Наталье Гундаревой вы сочинили трогательную, прекрасным слогом написанную книгу «Наташа». А прежде никогда не рассказывали о личном…

– Это моя последняя беседа с Наташей. Последний взмах руки. Я книжку сочинял для добрых людей, для праведных людей. А кто как распорядится своим отношением к этой книге, меня не интересует.

– Вот и филфак пригодился.

– Не убежден, что филфак помог мне в написании книги. Прежде всего правильное домашнее воспитание. Книги, которые мне в детстве родители подсовывали, читали вслух.

– И ваше главное увлечение вне театра – книги?

– Да, я читающий человек. Читаю много, бессистемно. Не очень люблю житийную литературу, и мемуаристика интересует выборочно. Люблю литературу узнавать на нюх, на вкус, рыться в книгах, что-то для себя открывать.

– Что открыли в последнее время?

– Андрея Макина, русского писателя, пишущего по-французски, принятого недавно во Французскую академию «бессмертных». Изумительные воспоминания и откровения Карло Гоцци «Бесполезные мемуары». У меня не очень большая библиотека дома, в ней только то, что хотел бы успеть прочитать.

– Какая шутка про наше время кажется вам сегодня самой смешной?

– Сейчас самое смешное – все. Я недавно перечитывал Ярослава Гашека, и в «Похождениях бравого солдата Швейка» поразился грандиозной фразе сапера Водички: «Я такой дурацкой мировой войны никогда не видел». Если заменить слово «война» на «кризис» – будет точно про сегодняшний день.

– Что такое для вас счастье?

– Я с осторожностью отношусь к формулировкам. Благодарен Господу за каждый прожитый день, за то, что живы дорогие мне люди, что я жив и могу помнить ушедших от меня дорогих людей.

Светлана Васильева, информационное агентство «Свежий ветер»



Ссылка на источник:  http://omsk.riasv.ru/news/mihail_filippov_ya_chelovek_leniviy/1133599/
×
дорогой зритель!
Мы будем очень рады, если вы подпишетесь на наши новости. Обещаем радовать только интересными поводами и не утомлять назойливыми рассылками!
В качестве комплимента дарим промокод на скидку в 10% на первую покупку билетов на нашем сайте!
Ваше имя*:Ваш e-mail*: