– Я играю мать, которая пытается в отчаянной попытке соединить несоединимое. Ей это не очень удается, но она не оставляет надежды и продолжает бороться за то, чтобы семья не распалась, – рассказала Симонова журналистам после генерального прогона в понедельник. – Хотя у спектакля открытый финал, семейная драма все же остается неразрешенной. У сына героини за плечами война, и этот ад его не отпускает. В каком-то смысле он тоже жертва обстоятельств. И вообще, все персонажи здесь изломаны, изуродованы, много пережили. Поэтому всем так тяжело и больно.
– Идея сразу мне понравилась, поскольку я люблю новое видение, – продолжает Евгения Симонова. – Не могу сказать, что репетиционный период был простым: перемещаться между рядами поначалу было довольно болезненно, к тому же, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы добиться хорошей слышимости. И все-таки, с моей точки зрения, этот пространственный эксперимент удался, потому что он несет в себе мощный смысловой заряд. Пустующие кресла зрительного зала выглядят как символ миллионов жертв сталинского режима, о которых невозможно забыть. О погибших напоминают и черно-белые портреты, задействованные в сценографии. Для меня это очень важно, ведь среди них – портреты моей мамы и моего деда Станислава Венедиктовича Станкевича, который был расстрелян в 37-м. Огромное пространство зала контрастирует с маленькими людьми в нем и словно показывает, насколько беспомощным на самом деле был человек по сравнению с огромной государственной машиной.
К огромному сожалению, сегодня сталинизм вновь актуализируется: люди открыто выходят на улицы с портретами «вождя». Мне сложно сформулировать, почему это происходит, но я от этого физически страдаю. При Гитлере Германия получила мощное развитие, но пропаганда его идей и образа там запрещена и наказуема. Мне кажется, у нас в стране должно быть то же самое в отношении Сталина.
– Портреты из семейных архивов позволяют придать истории личное звучание, и это очень сильное подспорье для актеров, – подчеркивает режиссер Никита Кобелев. По его словам, само название: «Московский хор», несет в себе целый ряд смыслов:
– Прежде всего, это метафора многоголосья – множества семей по всей стране, объединенных общим прошлым и общей бедой. Спектакль начинается среди зрителей, и, наверное, они тоже становятся частью этого хора. Но хор – это еще и символ примирения: люди не могут договориться друг с другом, понять и простить друг друга, а хор заставляет их петь в унисон.
На мой взгляд, пьеса Петрушевской написана виртуозно: юмор перемежается здесь с трагизмом и ужасом. При выборе материала для постановки я не раз возвращался к этой истории, но каждый раз вспоминал спектакль Льва Додина. Казалось: что можно сказать после Льва Абрамовича? И все-таки пьеса не отпускала. Желание переосмыслить ту эпоху, наверное, неслучайно: слишком много параллелей с сегодняшним днем. Видимо, пришло время вспомнить тот опыт, рассказать о нем.
Еще один центральный персонаж – Нета, героиня Татьяны Орловой.
– Этот персонаж – порождение сталинизма: она не гнушается писать доносы на собственную семью. В этом смысле система сделала безупречный человеческий продукт. Думаю, сегодня такие люди тоже существуют, хотя среда для них, конечно, не такая благодатная, развернуться им, к счастью, негде, – рассказала актриса.
Передать атмосферу эпохи помогают подлинные костюмы (художник Виктория Севрюкова). В спектакле звучат хоральные произведения Баха, а также музыка Моцарта, Шуберта, Перголези и Дунаевского.
– Наверное, великая музыка помогает преодолеть травмы, нанесенные множеству семей и всей стране, как обычно искусство помогает вылечиться и спастись, – сказал в заключении Никита Кобелев. – Но все-таки особенно пронзительно в этой истории звучит тема материнской любви.
В спектакле заняты Михаил Евланов, Юлия Силаева, Зоя Кайдановская, Наталья Филиппова, Нина Щеголева, Ольга Пипченко, Дмитрий Прокофьев, Валерия Куликова, Юлия Соломатина и др. Премьерные показы состоятся 21 и 22 мая.
Анна Тимина, «Театрал»
