Огранку придумали вместе с художником Сергеем Бархиным. Едва ли не отдельным действующим лицом становится здесь… поворотный круг, который есть почти в любом театре. Он же – виниловая пластинка, сколь любимая, столь и заезженная. Он же – круг жизни, вечный для всех, конечный для тебя. Он же – место борьбы двух сил, центробежной и центростремительной: одна вознесет на пьедестал, другая выкинет за борт. «Пластинка» вертится – то на тридцать три оборота, то на шестьдесят четыре. И каждый волен подтолкнуть это вращение по своему усмотрению. Саша Негина (Ирина Пегова) сдвигает эту махину легким плие – талант! А для кого-то крутить колесо истории – сизифов труд: мильон усилий уходит на то, чтобы вернуться в исходную точку.
Весь быт сведен к нескольким стульям и стене-полусфере ржавого цвета с кривым окошечком: сырая квартирка бедной актрисы, которая «держит себя аккуратно», театральное закулисье, неуютный вокзал. Плюс «четвертая стена» - она же занавес-гильотина. Плюс музыкальные инструменты – скрипки, виолончель, рояль – излишняя здесь роскошь, такая же, как талант: на них никто не играет (за исключением нескольких пассажей от Негиной).
Ткань спектакля ткется из маленьких актерских бенефисов. Светлана Немоляева, когда-то игравшая Негину, теперь возвращается к этой пьесе в роли ее матери Домны Пантелеевны, вдовы, «совсем простой женщины лет за сорок» («Неужели?!» - лукаво комментирует хитро поднятая бровь актрисы). Ее «совсем простота» – тонкой выделки кружево из пугливости, угодливости, мления перед богатством, женской взаимовыручки и воробьиной храбрости – глаз не оторвешь. Игорь Костолевский купается в роли важного барина старого типа Дулебова. Михаил Филиппов оставляет шлейф загадок за своим героем Веливатовым: теплый, вкрадчивый манипулятор, бог весть какими путями сколотивший огромное состояние, везде принятый за своего, но всем чужой. О Ефиме Байковском в роли верного рыцаря театра Мартына Нарокова после премьеры заговорили, как об открытии, несмотря на солидный возраст актера: столько нежности вложил он в своего героя. Мое личное открытие – Виталий Гребенников в роли прохвоста Бакина. Колоритная пара закадычных друзей – вечно пьяного, даже если не пил, расхристанного трагика Ермилова (Расми Джабраилов) и вечно трезвого, сколько бы ни выпил, купчика Васи (Константин Константинов) картинного роста да с раскатистым басом становятся этакими коверными на арене.
По этой причудливой ткани звонкой россыпью раскиданы театральные шутки – то актрисы раскудахчутся над новыми платьями, то соперники в любви сорвутся на собачий лай, то концертный рояль обернется паровозом.
Гораздо сложнее задача поставлена перед главной героиней (недаром режиссер позвал актрису, прошедшую с ним сквозь тернии самой сложной литературы). Сашу Негину – бедную, но талантливую актрису, решившуюся бросить бедного жениха-студента ради блеска и славы, что посулил ей богач Вениватов – часто представляют, как жертву обстоятельств. Но с Ириной Пеговой совсем не вяжется образ жертвы. В ее игре вырастает натура сложная и по-своему даже цельная: сила таланта ведет ее вперед, сквозь строй липких «поклонников», по головам любящих людей, заставляя закрыть глаза на средства для достижения цели, которая кажется великой. И только финал остается загадкой: сбежав ото всех, босая и веселая, Негина раскручивает поворотный круг до такой скорости, что ветер треплет на ней платье. Закрутила ли ее столичная жизнь, прорвалась ли в тайны великого искусства сцены, гибелью ли, триумфом ли обернулся ее побег – если бы знать, если бы знать. Знает только один герой, кто с радостью разделяет с ней бег.
Это - слуга просцениума, фирменный персонаж Карбаускиса (Максим Глебов). Но, чуть ли не впервые, он является не полпредом смерти на территории жизни, а полпредом театра на территории обыденности. Тем, кто обеспечивает вечное движение, толкает поворотный круг, входит в действие то бабкой Матреной, то машинистом, то кучером.
