В основе спектакля — написанная по мотивам романа «Отцы и дети» И. С. Тургенева пьеса современного ирландского драматурга Брайана Фрила, творчество которого уже известно российскому зрителю. Так, к «Молли Суинни» обращался худрук питерского МДТ-Театра Европы Лев Додин, а «Танцы на праздник урожая» в режиссуре Прийта Педаяса из Эстонии шли в столичной «Мастерской Петра Фоменко». «Отцы и сыновья» тоже ставились в России, а в новосибирском «Красном факеле» и сегодня идет одноименный спектакль петербуржца Александра Баргмана. Москвичам же ее представил Леонид Хейфец.
Оформить свою версию «Отцов и сыновей» один из старейших отечественных режиссеров пригласил своего постоянного соавтора — Владимира Арефьева. Одеть персонажей доверил Ольге Поликарповой. И не ошибся. Арефьев предложил выстроить на подмостках «Сцены на Сретенке» изысканный деревянный павильон, который он декорировал множеством цветов (они призваны изображать фрагмент сада при доме в усадьбе Кирсановых, куда приезжают на каникулы Евгений Базаров и Аркадий Кирсанов и где происходит большинство событий спектакля) и предметами старинной мебели. А Поликарпова помогла артистам облачиться в костюмы, соответствующие тургеневской эпохе. Благодаря профессиональному мастерству В.Арефьева и О. Поликарповой публика получила шанс соприкоснуться с атмосферой того временного периода.
Периода давнего. Но, видимо, недаром зрительские места режиссер и сценограф расположили в непосредственной близости, буквально на расстоянии вытянутой руки от игровой площадки. Наверняка, не для того лишь, чтобы акцентировать камерный, семейный стиль спектакля. Скорее всего, его создатели стремились еще и дать нам понять, что не так уж и далеки друг от друга проблемы людей середины позапрошлого века от наших чаяний и забот.
А родители Евгения Базарова — Арина Власьевна и Василий Иванович, наоборот являются примером чрезвычайно гармоничной пары, скрепленной обоюдной нежной привязанностью. Они — две «половинки» единого целого, которым нельзя не симпатизировать. И попутно не восхищаться тем, как тонко и проникновенно ведут свои «партии» артисты Александра Ровенских и Юрий Соколов.
Впрочем, рассуждая об «Отцах и сыновьях» в постановке Л. Хейфеца, выделять кого-либо из исполнителей было бы не справедливым. Настолько слаженно, по принципу «петелька-крючочек» существуют в этом спектакле артисты. Вдобавок и режиссерская «партитура» данного действа разработана Хейфецем так подробно, что в спектакле заметны все, включая и тех, кому отданы небольшие роли: слуг — Дуняши (Ольга Ергина) и Прокофьича (Юрий Никулин), Петра (Андрей Сергеев) и Федьки (Алексей Ушаков). И это естественно — Хейфец же учился у Алексея Дмитриевича Попова и Марии Иосифовны Кнебель, а те в свою очередь прошли школу Московского Художественного театра, где к второстепенным ролям наряду с ролями центральными всегда было принято относиться ответственно.
Равно, как и к отбору сценических метафор. В спектакле Л. Хейфеца — стойкого приверженца реалистического направления в театральном искусстве, она, по сути, единственная, но впечатление от нее запоминается надолго. Речь идет о спокойно, мирно текущем через всю сцену ручье. Обыкновенный элемент усадебного ландшафта, приспособление для орошения садовых растений, он вместе с тем символизирует собой жизненный поток, который, кажется, никогда не иссякнет. Однако в момент рассказа Василия Ивановича Базарова о гибели Евгения, скончавшегося от тифа в разгар их совместной борьбы с эпидемией этой страшной болезни, ручей вдруг обмелеет, и станет ясно, что для супругов Базаровых этот поток остановился. И пусть через несколько минут вода снова потечет, правда, уже без прежнего напора, совсем тоненькой струйкой, давая нам понять, что по неписанным законам природы все постепенно войдет в свою колею, мы знаем: жизнь не будет прежней. Не только для родителей Базарова, которые вряд ли оправятся после гибели сына. Но и для хозяев и гостей усадьбы Кирсановых. Слишком уж притягателен был этот на первый взгляд колючий, циничный, все на свете презирающий человек, чтобы встреча с ним кого-либо из них оставила равнодушным. Неординарность личности Базарова признает даже его изначальный антагонист Павел Кирсанов (Евгений Парамонов). Что уж говорить об Аркадии Кирсанове (Сергей Беляев), который и вовсе считает Базарова своим кумиром, желая всего себя посвятить пропаганде базаровской теории «нигилизма».
Подобная верность памяти товарища похвальна. И все же, слушаешь страстные финальные речи Аркадия и невольно думаешь: не лучше ли было бы употребить свою молодую энергию не на демагогию, а на помощь тем, кто в ней нуждается, как это в итоге сделал Базаров. И наряду с этим не умствовать, а постараться жить, любить, строить нормальную семью, благо есть с кем…
К таким вот выводам располагает глубокий, волнующий спектакль Леонида Хейфеца. Настоящий подарок режиссеру самому себе, недавно отметившему 80-летний юбилей. А заодно — и всем почитателям качественного традиционного психологического театра, который с некоторых пор не перестают хоронить, а он «всем смертям назло» с каждым очередным сезоном прирастает все новыми и новыми достижениями.
