Двое на карусели судьбы

«Золотая Маска» в Таллинне открылась спектаклем Театра им.Маяковского по комедии А.Н. Островского «Таланты и поклонники» в постановке нового худрука театра Миндаугаса Карбаускиса.

---

220 минут счастья

Спектакль длится почти четыре часа, но это – 220 минут восторга и счастья. Классическая пьеса прочитана именно так, как мечтается: современно и вместе с тем сохраняя верность автору. Великолепен весь ансамбль. Легендарная Светлана Немоляева играет Домну Пантелеевну с огромным сочувствием и пониманием своей героини. Безупречны звезды «Маяковки» Михаил Филиппов (Великатов) и Игорь Костолевский (князь Дулебов)…

История любви (если это была любовь? – тут Островский поставил знак вопроса, и Карбаускис очень точно и тактично поддержал его!) Сашеньки Негиной и Пети Мелузова, поначалу вроде бы проходившая вторым планом, к финалу начинает звучать трагически…

В сценографии Сергея Бархина очень важное место занимает поворотный круг. Его запускают по очереди едва ли не все персонажи, и он крутится, неся их по траектории, которая не имеет выхода и все же привозит каждого к уготованной именно ему развязке. В одной из сцен все персонажи едут на этой карусели спиной к направлению движения, и это означает, что им неведомо, куда их вынесет колесо судьбы.

После спектакля – два экспресс-интервью. С приглашенной на роль Негиной актрисой МХТ Ириной Пеговой и исполнителем роли Мелузова Даниилом Спиваковским.

Ирина ПЕГОВА: свои награды считаю авансом

- Ирина, скажите, какие вопросы не надо задавать? От каких вы устали?

- Не надо про личную жизнь. Я от них устала. А журналисты только про это и спрашивают – и пишут.

- Лучше поговорим про личную жизнь Сашеньки Негиной. Кажется, что у вас она с самого начала понимает, что придется продаться?

- Конечно, понимает! И отодвигает этот момент. И выбирает. Понимаете, выбор-то у нее не между бедным Петей и богатым Великатовым, а между любовью и театром. Без любимого мужчины моя Сашенька худо-бедно еще могла бы прожить, а без театра – никак!

- Вы играете ее очень точно…

- Спасибо! Но мне говорили и другое. Что неточно.

- Может быть, они не согласны с решением пьесы. А я говорю о том, как сделана роль, как каждый поступок вашей Негиной вытекает из ее характера и тех отношений, которые выстроил режиссер.

- За это Миндаугаса Карбаускиса благодарить надо! Ну и конечно Островского, у него так роль написана, что очень многое можно из этого извлечь.

- У вас есть своя актерская тема?

- Не знаю. Думаю, что нет.

- А поиск женщиной своего счастья? Ведь об этом и «Фро», в которой я увидел вас – студенческий спектакль учеников Петра Наумовича Фоменко; помню свое ощущение от появления вашей Фро: кажется, будто над сценой взошло солнышко…

- Спасибо.

- И в «Рассказе о счастливой Москве», и в «Талантах и поклонниках» ваши героини ищут счастья…

- Так это каждый ищет. Разве это какая-то специальная тема?

- Алексей Учитель, у которого вы снимались в «Прогулке» и в «Космосе как предчувствие», говорил, что режиссер, работая с вами, не должен уходить в абстракции…

- Да. Я человек очень конкретный. Не надо мне никаких абстракций, но если мы с режиссером понимаем друг друга, у нас вырабатывается какой-то общий язык, достаточно одного слова, чтобы я поняла. Когда Петр Наумович Фоменко ставил «Белые ночи» по Достоевскому, он сказал мне: «Ира, сделай так, будто ты хватаешься руками за воздух!». И сразу мне стало ясно, как работать.

- Одним из первых ваших фильмов был телевизионный детектив «Подруга особого назначения». Вам было интересно там играть?

- На тот момент было очень интересно. А теперь… Не знаю. Я вообще не люблю детективы и не читаю их. Не мое это!

- Недавно по телевидению прошел сериал «Зоя», в котором вы исполняете заглавную роль…

- Вообще-то он снимался давно, года четыре назад, выпустили только его недавно. Это очень сложная роль для меня: моей героине в начале картины 17 лет, а в конце уже 70. Девочку-то сыграть не так сложно, а пожилую женщину – тут и возрастной грим мне делали, и внутренне я искала самочувствие 70-летней, то, как она двигается, смотрит, думает. Вообще-то это история Зои Федоровой, но так как в картине не все так, как было на самом деле, фамилия чуть изменена – моя Зоя стала Федотовой. Рабочим названием фильма было «Пуля для актрисы»; ведь Зоя Федорова была убита. Кто и за что ее убил, до сих пор не раскрыто, но я так думаю, что спецслужбы. Ведь картины из ее коллекции потом обнаружились в доме тогдашнего министра внутренних дел Щелокова…

- Играть роль, в которой вас убивают, страшновато?

- Страшновато. Но я стараюсь не впускать в себя мысли об этом.

- Любимые роли у вас есть?

- Нет. Сейчас думаю, что нет. Говорить о любимых сыгранных ролях – это говорить о том, что позади, в прошлом. А надо смотреть вперед.

- Сколько лет вашей дочери Тане?

- Шесть с половиной.

- В ней актерская натура заметна?

- Рано говорить. Ну конечно, она обезьянка, как все дети. Но из того, что она совсем малышкой снялась со мной в кино, ничего не следует. Это же случайность. Я думаю о другом – о том, что ей скоро в школу, а этого я побаиваюсь. И не того, что ей будет трудно учиться: она девочка умненькая, а всей атмосферы в сегодняшних школах, этих подростковых компаний, жестокости…

- Ваша последняя по времени (думаю, что не последняя) премия – «Фигаро» памяти Андрея Миронова?

- Да, вроде последняя.

- У вас есть и две «Золотые маски», и «Золотой орел»…

- Честно скажу: получать премии мне бывает неловко. Всегда думаю: ну за что это мне? Может быть, кто-то больше заслужил эти премии, кому-то они нужнее. Я их считаю авансом, который еще ох как долго надо отрабатывать!

Даниил СПИВАКОВСКИЙ: любимые драматурги – Островский и Шекспир

- Даниил, фильмом, после которого начали говорить о вас в превосходных степенях, был «Мой сводный брат Франкенштейн». Это была первая ваша большая работа в кино?

- Нет, я уже до этого снимался, и после одного сериала меня приметил Валерий Тодоровский, который был его продюсером, и пригласил в «Франкенштейна».

- К вашему герою в «Талантах и поклонниках» Пете Мелузову вы относитесь насмешливо или сочувственно?

- В первой половине спектакля посмеиваюсь. А вот в финале, конечно, сочувствую. Мы так с Миндаугасом Карбаускисом простраивали роль. Петя Мелузов появляется таким выпадающим из всего общества, которое населяет спектакль – эта лыжная шапочка, ботинки военного образца; он не такой как все, вначале он может казаться этаким «ботаником» - и я хочу, чтобы его видели таким…

- В одной московской рецензии на «Таланты и поклонники» было написано, что такой Петя Мелузов мог бы оказаться среди тех, кто стоял в рядах митинговавших на Болотной площади…

- Вот видите! Да, мог бы! Особенно таким, каков он в сцене прощания с Сашенькой на вокзале. Он становится, живым, дышащим, резко и справедливо чувствующим, и видите ведь: режиссер заставляет его удерживать руками эту падающую стену…

- То ли «железный занавес», то ли нож гильотины. Во всяком случае – нечто грозно нависающее над людьми. В тот момент, когда Петя подпер эту стену обеими руками, он показался мне Атлантом. Помните ведь: «И жить еще надежде до той поры, пока Атланты небо держат на каменных руках».

- Да, но руки у моего Пети все же не каменные. Эта тяжесть пригибает его к земле.

- Вы не задумывались над тем, как зеркально отражаются друг в друге две великие пьесы Островского: «Бесприданница» и «Таланты и поклонники»? Только в одной гибнет героиня и кровь льется по-настоящему…

- А в другой – гибнет всего-навсего чувство, и в нашем спектакле Человек, служащий в театре, протягивает Пете, обещавшему застрелиться, если потерпит поражение в своей борьбе против пошлости и всесилия денег, бутафорский пистолет. Потому что в одной пьесе место действия – жизнь, а в другой – театр. И кровь тут – кетчуп или, как у Блока, клюквенный сок… Я думаю, что между этими двумя пьесами можно находить множество связей, пересечений и прочего…

- На пресс-конференции вы сказали, что ваши любимые драматурги – Шекспир и Островский. Шекспира вам играть довелось?

- Да, еще когда Театром им.Маяковского руководил Андрей Александрович Гончаров, я сыграл Шута в его постановке «Как вам это понравится». А сейчас я сам преподаю студентам, я мастер курса в ГИТИСе, и своим студентам я даю играть Шекспира. И они так самозабвенно делают это!

- С вашей психофизикой и харизмой у вас замечательно должны получаться титанические злодеи Шекспира.

- Угадали! Моя мечта – сыграть Яго. Причем такого Яго, который мастерски манипулирует мавром: Отелло – просто игрушка в его руках.

- Почему если актер по жизни хороший человек, его тянет на роли злодеев, негодяев, предателей?

- Хороший вопрос. Наверно, потому, что интересно примерить на себя чужую шкуру, чужие понятия, исследовать темные стороны человеческой натуры, сохраняя при этом свое «Я» таким, как оно есть.

- Как, по–вашему, изменился театр им. Маяковского с приходом Миндаугаса Карбаускиса?

- Насколько я замечаю, в Карбаускисе очень важно то, что он, хотя много лет работает в Москве, чувствует себя литовцем, сохраняет в себе литовские корни, свое родное, и в его постановках сохраняется неторопливость и точность прибалтов. Он не подлаживается под какой-то чужой стиль, не считает: если я в России, то буду копировать русские темпоритмы. Он очень честен – и как художник, и как человек. Трепетно относится к истории Маяковки и к своему предшественнику. Бывает ведь: приходит новый худрук – и тут же закрывает все постановки прежнего. А Миндаугас сохранил в репертуаре все лучшие постановки Сергея Арцыбашева.

- Он медленно работает?

- Напротив – очень быстро. И главное – приходит на репетиции абсолютно подготовленным. Знает, что нужно, замечательно проводит разбор пьесы, у него уже есть музыка… Конечно, что-то он находит на площадке, что-то берет у актеров, но сам столько предлагает, столько придумывает…Замечательный, открытый в работе человек.

- Какие у вас нынче отношения с кино?

- У меня были очень плодотворные весна и лето. Я снимался в четырех проектах, один из которых, «Совсем не простая история», надеюсь, пойдет и по фестивалям. Я играю человека своего возраста, чуть за сорок, который общается с 13-летним мальчишкой, сбежавшим из детдома. Там и комедийные эпизоды есть, и драматические, но вообще все это очень серьезно. Затем телесериал «Лист ожидания», про врачей, которые занимаются трансплантацией органов. С Ирой Пеговой мы опять встречаемся в проекте Анатолия Матешко, мелодраме, у нас там опять романтические отношения. И затем еще один сериал, где герои из нашего времени попадают в гражданскую войну, начинается комедийно и забавно, а потом все становится вполне трагически.

- На сцене в ближайшее время мы вас еще увидим?

- Через месяц, в антрепризном спектакле «Искуситель», вместе с Марией Ароновой и Александром Феклистовым. Непременно приходите!

Борис Тух,Таллинн, stolitsa.ee, 04.10.2012