Александр Андриенко: «На «Стриптизе»

Гости Трибуны
Александр Андриенко: «На «Стриптизе» –
08.08.13

В Театре-студии «Человек» уже долгое время идет уникальный для столицы спектакль на двух актров «Стриптиз» Мрожека. Постановка, в которой редкостно совпало умная и тонкая режиссура Людмилы Рошкован, блистательный дуэт Валерия Гаркалина и Александра Андриенко, в котором они доказывают безграничность возможностей русской психологической школы, способной освоить драматургию, казалось бы, далекого абсурда.  
Андриенко вообще актер надежный, из тех, кто вытягивает любую, даже самую неблагодарную роль. Это он еще раз доказал, сыграв Ракитина из «Месяца в деревне» на сцене Маяковки и Виктор в нашумевшей «Цене» Леонида Хейфеца, не говоря о многочисленных телесериалах.
– Александр, вы работали в нескольких театрах, выходите в антрепризах, много снимаетесь. Одно время, уйдя из театра, были в свободном полете. Словом, у вас большой опыт и право судить: где лучше сегодня работать актеру?
– В целом актеру лучше там, где ему предлагают роли, которые дают возможность творческого роста. Наша отечественная модель репертуарной сцены к тому располагает. Но если в стационарном театре годами не дают хороших ролей, а жизнь тем временем уходит, надо что-то искать для себя. Главное, разумеется, роли и пьесы, пусть это будет разовый проект или маленький театр, даже антрепризный (только последний не надо путать с «чес-компанией»). Мне в этом сезоне довелось увидеть антрепризный «Лес», в котором ошеломляюще играет мой давний партнер Гаркалин. Казалось бы, давно знакомы, все подходы друг к другу известны, и вдруг такой Несчастливцев, не громогласный трагик, а трагическая фигура, жалкий и дико смешной персонаж.
Я готов даже участвовать в таком распространенном сегодня явлении, как читки, при условии, что это некий этап, набросок будущего спектакля, под который надо найти деньги и для этого показать вероятным спонсорам кусочек работы. Во Франции, в маленьких городках такая форма существует – у театра условий нет, а потребность в представлениях наличествует.

– Однако русский театр знаменит еще и ансамблем. Даже в старой антрепризе подбирались люди близкой театральной крови, а ныне придешь в театр и изумишься: даже если артисты работают хорошо, то все равно играет каждый в своей манере. Откуда вообще берется слаженность, общий тон – из единой школы, общей идеи, долгого сотрудничества?
– Помнится, был когда-то симфонический оркестр без дирижера, говорят, неплохо играли. Но в сегодняшнем театре все зависит от дирижера, то бишь режиссера, который подбирает компанию, репетирует с нею, настраивает оркестр. Эти обстоятельства идеальны, хотя не обязательно результат тоже будет идеальным. Конечно, влияет и то, что собираются артисты одной школы, действуют личные симпатии и багаж ранее сыгранных ролей. К примеру, с Евгенией Симоновой я себя чувствую очень хорошо, не надо что-то лишний раз обговаривать, так как мы понимаем друг друга без слов. Но преимущества стационара не означают, что не может быть ансамбля в каком-нибудь проекте. Если есть хороший дирижер и классная музыка, то можно играть.
Но каким бы замечательным ни был ансамбль, ударять в оркестре по треугольнику, и только, не согласен. В отсутствие значимых ролей остается одно: уход из театра или поиск каких-то иных возможностей выхода твоей творческой энергии. Если актер просто сидит и ждет, у него появляется и нарастает ощущение своей ненужности, что обескровливает. Страшно, ясное дело, бросать насиженное место, стены, к которым уже привык, но надо преодолеть страх и начать заново. В свое время мне показалось, что сил у меня еще много, и я покинул Маяковку. Не со мной одним такая история случилась: в былые времена от Гончарова ушел Евгений Герасимов, сейчас он заседает в городской думе. Марат Гацалов тоже почуял в себе силы на большее, чем роли, и теперь перекинулся на режиссуру, был худруком Русского театра в Эстонии, получил «Золотые маски» – даже не одну.

– А сама ансамблевость – отдельно взятому артисту помогает, или же таланту только в тягость?
– Очень нужен ансамбль. Все же зрителю предлагаем концерт для скрипки с оркестром, а не с разномастным сборищем; никакой Гилельс не спасет, если рядом «хор голодных». У того же Гаркалина в «Лесе» прекрасные партнеры во главе с Марией Ароновой – Гурмыжской. Без таких напарников немыслимо. Будешь один, как на току глухарь. Словом, я предпочел бы разыгрывать среднюю пьесу с ансамблевым составом, нежели шедевр драматургии со случайной артелью.

– Некогда зарубежные гастролеры отзывались о российской публике как о доброжелательной и чуткой. Теперь же зрители все больше напоминают резвый табун, чье ржанье заглушает актеров.
– Помню, на «Стриптизе» – люди пришли поглядеть на Гаркалина. Да еще приняли соответственно. Есть и шизанутые поклонницы, которые своим поведением показывают: мы, дескать, понимаем тайные смыслы. В Театре Маяковского, как мне кажется, случайной публики нет или почти нет, хотя был крен в сторону драматургии неважного качества, которая подавалась лихо, смешно и просто. Есть, конечно, те, кто пришли порадоваться на любимых артистов. Если кому-то хочется понятливой аудитории, то воспитайте ее, не говорите, что мы работаем не для зала. И не просите денег на то, что работаете не на массу, а на себя.

– Вы в свое время участвовали в спектаклях «Дебют-центра» при ЦДА, помогали молодым режиссерам. У вас в театре молодежь любят? Кузмин – Тарасов, Кобелев, Имамутдинов, Саша Денисова – начинающие постановщики, но им доверяют…
– Мне интересно репетировать с Карбаускисом, с человеком моложе меня, – не гуру, который поучает, но личность со своим взглядом, отличным от моего. Было бы интересно сотрудничество и с 25-летним, но при условии, что он воспитан в схожей вере. А когда юный талант заявляет, что Толстой не нужен, Чехова, Горького, Островского убрать, институты закрыть, – моя реакция одна: «До свиданья!» От чего-то ухожу сразу: вербатим, театр док – не мое.

– Вам приходилось работать с Рошкован и Огаревым, Ахрамковой, Крымовым… Вас звал в спектакль Эренбург и забрал в новую постановку Карбаускис. Вы, как немногие актеры, часто ходите в другие театры, видите много интересного. Ваше мнение о связке режиссеров и актеров?
– Меняется способ взаимоотношений, что-то нравится, что-то нет. Перемены особенно худруков, главных режиссеров, лидер уже не может быть верховным жрецом, от шагов которого артисты разбегались или падали в обморок. Гончаров, Равенских, Голубовский, они разные, но образ их существования – Зевс-громовержец, который подчас спускается до своих подданных, чтобы припугнуть или пообещать. Сейчас руководитель, как бы он ни был талантлив, не сможет так работать с людьми.
Что ждет в будущем? Школа становится все более размытым понятием, уже студентам режиссерских факультетов внушают, что знания, традиции, даже терминология не важны, главное – личная оригинальность, неповторимость. При этом, как выражаются в богословских книгах, они «впадают в прелесть», думая, что это и есть режиссура. Кое-кто полагает, что его независимость и скандальность и есть главное, а понятие ремесла, профессии – из ушедшей эпохи. Помнить о великих предшественниках, разбираться в тайнах мастерства не обязательно. Это сегодня есть, а что ждет – посмотрим.

– У режиссеров есть своя Гильдия, которую возглавляли Захаров, Васильев, ныне Фокин. Не стоит ли за свои права выступить и актерам? Пример: актер не должен играть труп, изображать мертвеца, однако даже в дипломных спектаклях дремучий провинциализм сплошь и рядом. И на профессиональной сцене то же: рассказывают, что радикал-режиссер решил начать «Бесприданницу» с обмывания тела Ларисы.
– Со студенческой скамьи слышал разговоры про отдельный союз актеров, меня это не вдохновляет, голова занята пьесами, спектаклями, ролями, репетициями. А если ничего нет, то зачем объединение. Конечно, важна социальная защита: для больных, получивших травмы, пожилых… Для заслуживших право, инвестировавших талант – тогда общество будет возвращать им долг. Но – пока молод, не надо ждать. Цени время, пока есть энергия, силы. А возможности реализации в театре есть. Вероятно, минувший сезон не был безоблачным, но даже из-за одного «Евгения Онегина» в Вахтанговском театре можно быть ему признательным. А еще я с удовольствием смотрю своих друзей, хороших актеров, радуюсь, когда их работы признают. Хотя какие-то премии и вызывают недоумение – все равно артисты у нас превосходные.

Автор:  Геннадий Демин / "Трибуна"  / 08.08.13  / http://www.tribuna.ru/upload/iblock/bff/bffecc6aa4bb71f2e950607fbddca0f6.pdf