Пресса
20 Декабря 2019

Миндаугас Карбаускис со своими студентами возвращается к Уильяму Фолкнеру — «Йокнапатофа» на Сцене на Сретенке Театра им. Вл. Маяковского



В преддверии новогодних праздников, когда город уже украшен сотнями елок и разноцветных гирлянд, и тут и там проходят новогодние ярмарки, на Сцене на Сретенке Театра им. Вл. Маяковского выходит очередная премьера — спектакль по роману Уильяма Фолкнера «Когда я умирала». Еще в 2004 году режиссер Миндаугас Карбаускис поставил в Театре Табакова одноименный спектакль, главные роли в котором исполнили Евдокия Германова, Сергея Беляев, Яна Сексте, Александр Яценко, и который получил две премии «Золотая маска».

В этот раз спектакль носит название выдуманного писателем американского южного округа Йокнапатофа, а на сцене (за редким исключением) совсем юные актеры. Это студенты 3-го курса ГИТИСа, первый студенческий набор художественного руководителя «Маяковки». Они признаются, что никакие записи первого спектакля не смотрели и хотели создать что-то свое, свою историю с чистого листа.

На сцене простые ассиметричные деревянные постаменты, расположенные под разными углами друг к другу и похожие на набегающие на берег волны, на них периодически герои спектакля то открывают, то закрывают перед нами воображаемый занавес — простую, неопределенного цвета занавеску на проволоке, которая в нашем воображении легко впишется в интерьер бедного фермерского дома большой американской семьи, а здесь также служит границей, знаком препинания, позволяющим без ненужных пауз отделить одну сцену спектакля от другой.



 фото Сергей Петров

У фермера Анса умирает жена Адди. Он и пятеро их детей кладут тело матери в гроб и снимаются с насиженного места в Йокнапатофе, чтобы похоронить ее в родном Джексонвилле. Это обещание, данное отцом семейства жене, приведет к потере мулов, денег, инвалидности одного сына, психиатрической лечебнице для другого, чтобы в финале Анс, отобравший у дочери «абортные» 10 долларов, выданные ей любовником, исполнил свою мечту, вставив наконец зубы, и нашел взрослым детишкам новую маму.

«Когда я умирала» Фолкнера представляет собой один из самых сложных для прочтения и осмысления текстов — здесь нет ни слова от автора, это цепь монологов (порой весьма сбивчивых) всех главных и некоторых второстепенных героев истории, включая саму Адди, которая из бессловесной умирающей становится умершей со своим скелетом в шкафу — согрешив с местным священником, она, замужняя, родила от того любимого сына Джула.

При этом я не знаю ни одного человека, которого бы этот небольшой роман оставил равнодушным. Отвращение, ненависть к некоторым героям, бессилие, злость из-за очевидной читателю глупости, недалекости, наивности членов семьи Бандренов, и в то же время восторг, принятие, сопереживание — весь спектр эмоций не обойдет вас стороной и на спектакле Театра Маяковского.

Перед нами жители малюсенького выдуманного, но типичного для Фолкнера мирка. Даже на программке — крошечный кусочек земли с тут и там торчащими крышами домов умещается в человеческой ладони. Будто Творец собрал в горсть детей своих и смотрит на то, что же в итоге получилось. И получилось, если честно, как-то не очень красиво. Как-то криво, как-то местами слишком громко и бестолково, местами слишком тихо, очень прямолинейно, простыми словами, за которыми внезапно ничего, кроме пустоты и чего-то совсем житейского. «Слова бесполезны, слова не годятся даже для того, для чего они придуманы», — говорит Адди.

«Когда читаешь Фолкнера, очень тяжело представить себе, как это будет выглядеть на сцене, какой спектакль получится. Но интересно именно то, как он рисует портреты этих людей. Ты можешь прочитать всего одну главу о персонаже, а у тебя уже будет много материала, с которым можно работать, что можно играть», — говорит исполнительница роли Адди Юлия Марычева.

Они шумные, они тяжело трудятся и всегда испытывают нужду, они поглощены собственным занятиями и в своей обыденности не делятся друг с другом своим горем. Им безразличны чужие правила и чужой комфорт, да и вообще окружающие их люди, потому что на первый взгляд, каждый из них живет довольно примитивными желаниями, страстями и потребностями. Младший Вардаман рад поймать большую рыбу, плотник Кэш ратует за баланс вещей, вечно что-то пилит и хочет патефон, 17-летняя Дью Делл отдается знакомому фермеру Лейфу, потому что, собирая с ним хлопок, успела заполнить мешок, дойдя до тени, отбрасываемой лесом, а значит на то воля Божья, отец не работает, пользуясь добротой соседей и заставляя работать детей, и хочет вставить новые зубы. Смерть матери навсегда пошатнет устоявшийся, не идеальный, но надежный йокнапатофский мир, заставит их покинуть родные края, вступить в схватку со стихией.

«Это спектакль не про смерть. Ничто не заканчивается в жизни человека смертью другого человека, его жизнь продолжается.» — уточняет Юлия.

Это, конечно так, но у спектакля есть и свое особенное, уникальное отношение к самому явлению жизни и смерти. «Он уже не живой, но еще не знает, что мертвый» звучит в спектакле. Эта фраза становится его лейтмотивом, нитью, пронизывающей все повествование. Смерти здесь действительно нет. Потому что смерть в Йокнапатофе это вовсе не угасание физической оболочки. Все, что происходит с ними это «подготовка к тому, чтобы долго быть мертвым». И разницы между одним и другим состоянием нет почти никакой. О смерти говорят обыденно, зачастую как о свершившемся факте даже тогда, когда физически человек еще не отошел в мир иной. Вот доктор Пибоди, пришедший навестить Адди, сразу подмечает, что «она мертва уже 10 дней». По всем земным законам она, конечно, еще жива, но опытный доктор давно знает, что смерть — это совсем не земное явление и сразу видит что к чему, заглянув в глаза Адди похожие на «лампы перед тем как кончится керосин». Ее греховная связь с местным священником заканчивается его смертью — не физической, а той самой, когда «он не знал, что он мертвый».

Границы между жизнью и смертью смыты — Адди, умершая под затихающий бой часов, одновременно присутствует незримо в виде источающего смрад неприкаянного тела в сколоченном старшим сыном гробу, и при этом на самом деле вполне себе живая ходит меж мужа и отпрысков, бесстрастно наблюдая как один за другим умирают по сути и они, ломая свои судьбы в этом адском путешествии во имя исполнения последней воли матери. Герои истории будто потерялись где-то в этом трагическом промежутке между жизнью и смертью, еще не лишившиеся способности чувствовать, но уже не умеющие, или не желающие любить. Есть ли в человеке любовь, если из него, по сути, ушла или постепенно уходит жизнь, искра, милосердие, достоинство, привязанность, сострадание?

Свое желание быть похороненной в родных краях Адди навязывает мужу в качестве мести за поруганную жизнь. Жизнь с бесконечным лицемером, прикрывающимся христианскими добродетелями и данными обещаниями, исполняя которые он молохом перемалывает сначала ее, а потом и собственных детей, не замечая и не задумываясь об этом. Ее 17-летняя дочь покорно отдается фермеру с тем, чтобы почти все второе действие провести скитаясь по городским аптекам с упрямством, как заведенная выпрашивая у местных фармацевтов зелье за 10 долларов, чтобы избавиться от ребенка, и попадаясь на очередную удочку мужского обмана. Кэш мастерит гроб прямо под окнами умирающей матери, Вардаман сверлит в гробу дырочки, а когда Дарл поджигает сарай соседей, на время приютивших скитающееся семейство, то его родные люди, не дрогнув и даже не задумавшись о том, что и с кем они делают, сдают Дарла в психиатрическую лечебницу с аргументом «там тебе будет лучше». Мы не узнаем подробностей о том, как жила семья до смерти Адди. Но увидим, как в течение нескольких дней этот хрупкий мир разрушится почти до основания лишившись своего сердца, стержня, сильной и терпящей все женщины.



  фото Сергей Петров

Окружающий мир Бандренов – это их соседи, например Вернер и его жена, набожная до невозможности Кора, – это Гилеспи, приютивший семью и теряющие в огне свое имущество — все они не в состоянии отказать семейству, будто движимые какой-то непреодолимой тягой к милосердию к этим неотесанным людям слегка не от мира сего.

Все путешествие наших героев занимает от силы 10 дней, но калейдоскоп событий и зрительских эмоций сменяет другу друга с такой стремительностью, что вот уже и отзыв мой, как может показаться, пестрит пересказом и спойлерами. Уверяю вас, нет, более того, уверена, что любой другой зритель, выйдя со спектакля и задумав писать отзыв, выделит, быть может, совсем другие ключевые события, совсем иными увидит характеры персонажей, найдет в них что-то, что сделает для него этих людей ближе либо к Богу, либо к дьяволу.

Дала ли я вам этим отзывом свою оценку спектаклю? Перечитываю сейчас написанное, и слышу, по крайней мере между строк, вполне фолкнеровские шум и ярость. Слишком сильны еще эмоции после премьеры, слишком многое хочется выплеснуть сюда, на страницы отзыва. И это ли не признак того, что премьерный спектакль в Театре им. Вл. Маяковского лично для меня определенно удался!

Катерина Большакова, «Localdramaqueen»



Ссылка на источник:  http://localdramaqueen.moscow/2019/12/mayakovsky-yoknapatofa/
×
дорогой зритель!
Мы будем очень рады, если вы подпишетесь на наши новости. Обещаем радовать только интересными поводами и не утомлять назойливыми рассылками!
В качестве комплимента дарим промокод на скидку в 10% на первую покупку билетов на нашем сайте!
Ваше имя*:Ваш e-mail*: