Пресса
1 Марта 2012

Новый поворот

Миндаугас Карбаускис удачно дебютировал на сцене «Маяковки»

В пьесе забулдыге-трагику Громилову говорят: «У нас в доме мерзость, а ты – талант». На самом деле Островскому, отлично знавшему театр и с фасада, и с изнанки, было предельно ясно: в его недрах мерзость с талантом перемешаны так густо, что порой и не отделить одно от другого.
Сцена, где выходит наружу грязная интрига с провалом бенефиса актрисы Негиной, у Карбаускиса очень похожа на «общее собрание творческого коллектива». Например, из тех, что еще недавно проходили в этих самых стенах Театра Маяковского, когда свергали предыдущего руководителя. И даже помещик Великатов, этот «бог из машины», пришедший на выручку юному дарованию, не противоречит ситуации – ну, подвернулся спонсор, поправил дело, а кто ж, если не он?

Намеренно, нет ли, Карбаускис начал на этой сцене с пьесы о театре, но многое в его спектакле рифмуется с конкретным адресом премьеры. Скажем, то, что среди местных корифеев Светланы Немоляевой, Игоря Костолевского, Михаила Филиппова, Расми Джабраилова появляется «варяг» Ирина Пегова. Любимая актриса режиссера позаимствована из МХТ, и именно она играет Негину, центр всеобщего притяжения. Или то, что в роли Нарокова, бескорыстного рыцаря искусства, спустившего на содержание театра все свои капиталы, выходит старейшина Маяковки Ефим Байковский. Он играет в старинной благородной манере и смотрится эдаким театральным Агасфером. И даже то, как Даниил Спиваковский в роли бедного учителя Пети Мелузова смахивает на своего тезку Трофимова из чеховского «Вишневого сада». А если вспомнить, что Театр Маяковского никогда не славился Чеховым, то и получается, что нескладный, необаятельный Петя – чужак на этом празднике жизни.

Поворотный круг увозит за кулисы героев, еще не досказавших свои реплики, а ладная, с персиковыми щеками и роскошной косой Негина–Пегова упруго подталкивает его движение ногой. То робко, то нетерпеливо, будто пробует ход иной жизни, готовая отдаться на волю равнодушного перпетуум-мобиле, а там – бог весть!

В этой Негиной сидит черт, такая способна взорваться, всех поставить на место и, в конечном счете, через всех перешагнуть. Это и есть талант, который, по Островскому, и красота одновременно. Талант как проклятие, как бешеное вино в крови, с которым предстоит жить, оставляя за собой руины чьих-то судеб, а возможно, и своей собственной. Великатов ведь еще тот тип. Филиппов играет не вальяжного «блаародного» помещика, а вещь в себе. Скромняга в мятой кепке, его герой на самом деле прагматик новейшего образца. Вот эти двое – самые неожиданные в спектакле. Остальные убедительны, хороши, но вполне предсказуемы. Однако все вместе, обеспеченные совершенно очевидным доверием режиссера, органично живут в странноватом, почти пустом пространстве большой, ржавого цвета коробки. Сценограф Сергей Бархин, конечно, поселяет их в театр, как в некую вселенную, где меняются лишь декорации жизни. Поворотный сценический круг становится не просто метафорой, но действующим лицом этого спектакля. Его бесстрастное вращение для одних – вечный бег по кругу, для других – попытка этот круг разорвать, ведь с авансцены не увидишь, что линия движения замкнута и может вернуть тебя в исходную точку.

Наталия Каминская, журнал "Театрал" №2 (91) март 2012 г.

×
дорогой зритель!
Мы будем очень рады, если вы подпишетесь на наши новости. Обещаем радовать только интересными поводами и не утомлять назойливыми рассылками!
В качестве комплимента дарим промокод на скидку в 10% на первую покупку билетов на нашем сайте!
Ваше имя*:Ваш e-mail*: