А намеков в спектакле много. И не удивительно. Текст, взятый для постановки Мольеровской «Школы жён», переложен Дмитрием Быковым. Получилась не трагедия старого жениха, а политический фельетон с белыми лентами (символом протеста, кто не знает, посмотрит в интернете), авоськой – символом – серого «совка».
Камень же с любовным письмом - намек на провал британской разведки. Задорный и забавный текст со вставками даже из Пушкина. Да, политизированный. Но не мы такие, время такое. Многим зрителям современное нравится, многие хотели все же Мольера. Но всех спас мастер Лобоцкий. Анатолий Анатольевич не зря заслуженный и народный. Его талант, ограненный многолетним трудом, притягивает зрителя, вовлекая в действо на сцене. После просмотра я услышала мнение одной из зрительниц «От Мольера остался один Лобоцкий». Почему это было сказано можно гадать, но мне показалось из-за его исполнения главной роли Арнольфа. А первым исполнителем Арнольфа, между прочим, был сам Мольер.
Ах, как на Лобоцком сидел костюм. Подражая стилю Быкова, можно акцентировать «главное, чтобы костюмчик сидел».
Лауреат многочисленных премий, в том числе и «Золотой Маски», Государственной премии России и Премии К.С.Станиславского, художник по костюмам Мария Данилова сотворила, как говорит молодежь, - «годное». Некоторые зрители сетовали на серость и монотонность, но для меня монохром – это хорошая находка, чтобы не сбивать с восприятия текста и игры актеров. Серебряный медалист Пражской квадриеннале, художник Зиновий Марголин, браво. Люблю такое и мне было комфортно смотреть на сцену.
Вообще, я человек благодарный и критиковать мне не совсем уютно. Услышала об игре Натальи Палагушкиной, исполнявшей роль Агнесы, что не хватило эмоций. Мне хватило. Мне хотелось ее обнять и плакать. Милая, несмышленая мышка. У нее была своя эмоция. Она была эмоциональной с молодым Орасом, которого сыграл Станислав Кардашев. Она была эмоциональной с Арнольфом.
Да все были эмоциональны. Эмоционально зачитывая постулаты книги о хорошей жене, Арнольф вбивает клинья в пол словно забор – это в его понимании, правильная жизнь. Начинающийся ее слабый протест как протест за любовь превращается в протест за свободу, без которой любовь немыслима. Но зачем Арнольф подарил ей белую ленту – символ протеста. Какой покорности он хотел от нее? Белая лента в постановке «пошла по рукам», то есть свободно: от старика, к юной девице, от девицы к юноше. Конфликт старости и юности показан доступно и увлекательно.
Именно Мольер «поднял» комедию до уровня трагедии, говоря, что задача комедиографа труднее, чем задача автора трагедий, что «гораздо легче распространяться о высоких чувствах, воевать в стихах с фортуной, обвинять судьбу, проклинать богов, нежели приглядеться поближе к смешным чертам в человеке и показать на сцене пороки общества так, чтобы это было занимательно… Заставить порядочных людей смеяться — дело нелегкое…».
Красной нитью в постановке проведена тема мигранта, приехавшего в другую страну и нашедшего счастье и любовь без опоры на традиции, граничащие с предрассудками.
Талантливые Евгений Матвеев, Ольга Ергина, Роман Фомин, Константин Константинов, Виктор Довженко привнесли в спектакль свой шарм, свою игру, оттеняя и усиливая восприятие от игры главных героев. А в некоторых сценах именно они были главными лицедеями, показывающими талантливую пантомиму.
Если немного отойти от премьеры «Школа жён», стоит отметить, в этом году исполняется ровно 10 лет как Миндаугас Карбаускис является художественным руководителем Театра Маяковского. Его неоднозначность не оставляет равнодушными зрителей. И это фишка, и в этом «изюм» его постановок, которых у него в Театре Маяковского уже девять.
«Изюм» же этой постановки именно в финале. Его нет у Мольера и Быкова, но он есть в постановке Карбаускиса – это смирение главного героя. Это технично продумано и нужно увидеть самому, самому прочувствовать эту эмоцию.
Идите и смотрите, критикуйте и наслаждайтесь. Мы живы, пока мыслим.
Фото: Театр Маяковского, Денис Жулин
Оригинал статьи
